Сильвия Лайм

всполохи. – Да, вот так… – хрипло выдохнул он сквозь неровное дыхание, продолжая двигаться во мне. И почти сразу же я почувствовала, как все его тело напряглось. Он крепче сжал мои бедра, прижимая к себе, становясь со мной одним целым. И резко поцеловал, выдыхая мне в губы собственный низкий стон.

сводя с меня засасывающего в бездну, черного взгляда, положил мои пальцы себе в рот, облизывая каждый… – Проклятье, – раздался тихий и сдавленный голос. Мой. А он молча перешел губами на ладонь, затем на запястье, предплечье, сгиб локтя. В глазах потемнело от удовольствия и  вспыхнувшего голода. Из горла вырвался стон: – Вайлар… Оглушающе-громкие удары пульса отозвались между ног. Я облизнула пересохшие

волной распространяясь во все стороны. За «чёрным» столом люди начали переглядываться. Краем глаза я заметила, как блондинка, с грохотом положив ложку на стол, встала

Как только его палец дотронулся до распаленной желанием вершинки, девушка инстинктивно дернулась назад, таким образом неожиданно потершись о твердую мужскую плоть. Ощущения были слишком резкими, слишком сладостно-сильными. Она хотела убежать от них, подсознательно боясь утонуть в собственной страсти. Но безуспешно.

Кажется, будто он горит изнутри, и если глаза – это зеркало души, то его душа – Инферно.

словно я их не слышала. “Может, тогда лучше сказать, что мы отказываемся от заказа?” – снова голос Лейса. “Мы не можем отказать дарку. Иначе в следующий раз он найдет другое Логово Мотыльков”.

Собственное благополучие – пустяк, когда на другой чаше весов лежит чье-то дыхание