Николай Кондратьев

старуха и громко позвала: – Дед, а дед! Слезай! Дьяк Ахий пожаловал с лекарем. На печи послышалось покашливание, шевеление и возня, затем показались лапти, полосатые порты и длинная рубаха, подпоясанная веревочкой. Слепыша старость уже начала гнуть, однако ж старался держаться бодро. Он