Кира Измайлова

Женщине всегда восемнадцать. По крайней мере, до тех пор, пока восемнадцать не исполнится ее дочери.

Я сидел как громом пораженный. То есть проклял

это какоето зелье, подавляющее волю и разум, и у него

Сам ты зверушка, хрен тебе в ушко, – не выдержал я, и мне заткнули рот.

– Фло? Вы что? Что с вами? – Лауринь крепко взял меня повыше локтя, оттеснил к забору, перехватив удила моей кобылы. – Да очнитесь же!

– Да не трясите вы меня! – обозлилась я. – Я думаю!

– Если вы всегда с таким зверским лицом размышляете, то понятно, отчего вас люди боятся!

Я пыталась считать единорогов, честных чиновников и прочих волшебных существ, но не могла сомкнуть глаз.

дан… Я пообещала придворным магам во главе с почтенным Руммалем, что не вмешаюсь ни в какие дворцовые дела и не суну нос в политику, если только меня не попросит сам рашудан. Но ты – явно не он, а потому, боюсь, мы даже до клятв не дойдем, не то что до твоей тайны. – Почему ты решила, будто мой визит как-то связан с подобным? Неужели я не могу нанять тебя как частное лицо? – Можешь, конечно, шодан. Но что делать, если я возьмусь выполнить

и решилась поцеловать его, сонного: хотелось узнать, как это бывает, ведь прежде я знала только поцелуи родителей и бабушки, сестер и братьев… Ну а то, как Анна и Мия целовали мои руки, и вовсе не в счет! А Клаус… Я не думала о том, что предаю его – он был мертв уже почти год, а мы привыкли отпускать умерших в бесконечное море, надеясь когда-нибудь встретиться с ними там, за горизонтом, куда рано или поздно уйдем мы все. До той же поры нужно было жить, хорошо или плохо, это уж как получится! Клаус никогда не целовал меня, как мужчина женщину, только как друга, ребенка, не более того. Даже если я казалась ему красивой, он все равно не воспринимал меня как возлюбленную, а Эрвин, я знала, глядел на меня, не скрывая желания. Он обещал не принуждать меня ни к чему и держал слово, но я-то никаких клятв не давала! А мы

-Если бы ты хотела спасти меня, то вернула бы мне цветок, - вкрадчиво проговорил Грегори.

-Но он завял... - прошептала Летти.

-Значит, не для тебя моя розочка цвела, - ухмыльнулся он.

— Неопределенность — это еще не самое скверное, — пожала плечами Мария-Антония. — Неизвестность еще дает шанс надеяться на лучшее. Намного хуже, когда ты всё знаешь наперед и видишь, что выхода нет.