Helga Duran

мне человеком, прежде чем объявлять Анне, что она свободна. Какой же было глупостью испускать в неё своё семя. Если она беременна, я этого

Морозов со спущенными штанами сидел на унитазе – ничего необычного. А вот лицо у него было измученное, но важное, как будто он сидит на троне и приказ о казни изменников Родины диктует.

Мне отчего-то стало завидно. Макар с таким упоением мял ее грудь… У меня-то у самой двоечка… Два с половиной с поролоном… Я – для ценителей прекрасного! Как красивая итальянская ваза! Или цветок орхидеи! Не надо мне ничего мять!

Что, на хрен, происходит? Я веду себя, как ручная собачонка. Может быть, мне Яне тапочки в зубах принести? Да пожалуй, стоило найти для неё тапочки. Пол немного прохладный… Да, блять!

какая брезгливая сучка! Бля-я-ять! Я сейчас взорвусь! Или кого-нибудь

Я в судьбу не верю. Нашими руками творится вся наша жизнь от начала до конца.

Вот как у нее, так получается? Стоит, вылупилась на меня. Просто смотрит, а я из штанов готов выпрыгнуть!