Генри Райдер Хаггард

Так часто бывает в жизни: вы долго колеблетесь и не знаете, как быть, а в конце концов решаете вопрос в одно мгновение.

Над первой любовью обычно смеются, но если это настоящая любовь, если это не просто вспышка пробуждающейся страсти, такая первая любовь становится также последней любовью, вечной любовью, самым счастливым или самым горьким уделом, какой только может выпасть на долю мужчине или женщине.

какая ужасная вещь – зависть! Это – болезнь ума, которая злыми, завистливыми глазами смотрит на все, извращает все, видит зло на лице добра и находит нечистыми мысли в самой чистой девственной душе!

Время, бесспорно, следует измерять событиями, а не количеством протекших часов.

лошади из Кеу. Кив сел особняком

– Насколько я понимаю, сэр, – сказал он, – вы принимаете участие в завтрашней охоте в Рэгнолле. По-моему, вам, по крайней мере надо в три раза больше патронов. – Хорошо, – ответил я, опасаясь обнаружить свое незнание местных условий охоты, – приготовьте мне их пораньше и добавьте на три драхмы пороху.

Скрытый глубоко во льду, на глубине трех шагов от поверхности, видимый далеко не всегда, а только при определенном освещении, стоял один из богов. Многим поколениям племени он был известен под именем Спящий, ибо он никогда не шевелился. Толком разобрать его очертаний Ви никак не мог. Видел только, что у Спящего длинный нос, у основания толстый как дерево и утончающийся к концу. Под носом виднелись огромные, искривленные зубы. Голова была большая, и сзади нее громоздилось необъятное тело, размером с кита, такое большое, что всех очертаний его до конца нельзя было различить.Это, несомненно, был бог, хотя бы уже потому, что никто во всем племени никогда не видывал подобного ему существа. Впрочем, почему бог спал в глубине ледника – понять никто не мог. Правда, если бы кто-нибудь видел подобное чудище, несомненно, понял бы, что это не бог, а просто мертвое животное. Но существо, вмерзшее в льдину, не было похоже ни на одно известное племени.И поэтому, подобно всем своим родичам и одноплеменникам, Ви считал богом доисторического огромного слона, в начале ледниковой эпохи попавшего в лед – должно быть, за сотни, а может быть, и за тысячи лет до этого принесенного от дальнего места своей гибели сюда – чтобы, очевидно, найти последнее пристанище на дне морском. Бог, несомненно, был странный, впрочем, не хуже многих других богов.

Боги меняют свои царства и имена, люди живут, умирают и оживают, чтобы снова умереть; царства могут пасть, и правители превратятся в забытый прах. Но истинная любовь бессмертна, как бессмертная душа, в которой она зародилась. И для нас с тобою кончится когда-нибудь ночь скорби и разлуки и восстанет ясный день славы, мира и полного соединения.

клещами и пожрали. Схватив что попало под руку,

...а между тем этот самый Рим не знал ни жалости, ни сострадания. В числе великолепных и величественных его развалин мы не видим ни одного госпиталя или богадельни, приюта для престарелых и сирот. Эти человеческие чувства были совершенно незнакомы народу Рима, находившему удовольствие, забаву и наслаждение в муках и страданиях себе подобных людей.