Алексей Толстой

Живут, не разбужены, кряхтят да почесываются. Страсти дремлют, желания без фантазии… А ведь каждый создан по образу и подобию какого-нибудь Аристотеля или Пушкина. Те же у вас два глаза, чтобы видеть чудеса земли, к которым нельзя привыкнуть… Та же у каждого на плечах голова – самое удивительное из всех чудес… (Кузьма Кузьмич даже тряхнул высокой шапкой.) Если ее сопоставить со вселенной, то головы и нет совсем. А с другой стороны, вся вселенная в этой голове, – она, голова, в такие тайны проникает, куда библейский бог и носу не совал… Так что же из окошек-то на ворон смотреть?

«Что есть жена? Сеть прельщения человекам. Светла лицом, и высокими очами мигающа, ногами играюща, много тем уязвляюща, и огонь лютый в членах возгорающа… Что есть жена? Покоище змеиное, болезнь, бесовская сковорода, бесцельная злоба, соблазн адский, увет дьявола…»

у ног. Едут близко ли, далеко, Едут низко ли, высоко И увидели ль кого — Я не знаю ничего. Скоро сказка говорится, Дело мешкотно творится. Только, братцы, я узнал, Что конек туда вбежал, Где (я слышал стороною) Небо сходится с землею, Где крестьянки лен прядут, Прялки на небо кладут. Тут Иван с землей простился И на небе очутился И поехал, будто князь, Шапка набок, подбодрясь

– Темно в бане-то будет! А Месяц ему: его под крыло.

По чистому снегу бежит мышка, за мышкой дорожка, где в снегу лапки ступали. Мышка ничего не думает, потому что в голове у неё мозгу – меньше горошины. Увидела мышка на снегу сосновую шишку, ухватила зубом, скребёт и всё чёрным глазом поглядывает – нет ли хоря. А злой хорь по мышиным следам ползёт, красным хвостом снег метёт.

А с мужика больше одной шкуры не сдерешь

Человек рождается на короткий миг жизни, чтоб свободно раскрыть в ней всю силу своих страстей. Но инстинкт толпы, – человечества, стремится к противоположному – обезопасить себя от личности, оковать ее цепями обязанностей, покрыть всю жизнь ровной поверхностью болота, где все лягушки равны. Цель человечества – равенство. В жизни два закона – закон человека и закон человечества, свобода и равенство. Соединять эти понятия – нелепость, они противоположны и враждебны. В происходящей сейчас войне люди легко и безропотно превращаются в стадо и, возбужденные слепой, глухой, неразумной ненавистью, уничтожают друг друга только за то, что другой – иной, не равный. В этой кровавой бойне они дойдут до того,

Гениальному человеку больше, чем кому бы то ни было, нужна строжайшая дисциплина.

Тут же на берегу старый полковник стал плакать, проситься, чтобы не убивали, припомнил свои военные заслуги. Ну, мы подумали: «Куда его трогать, он и так сам скоро помрет». Отпустили под давлением великодушия. Он и мотанул в лес…

Люди выдумывали себе пороки и извращения, лишь бы не прослыть пресными.