Александра Черчень

добралась наконец до боли знакомой вывески. Колокольчик звякнул, и меня окутал теплый воздух, в котором флером витали запахи, что делали

Женщина утром смотрит в  зеркало и говорит: “Я тебя не знаю, но  я тебя накрашу”.

– Так дело уже сделано, – махнул хвостом домовой. – Девочка наверняка устала, так что подкрепиться и продолжаем. Вспомни – человеки очень хрупкие. Чуть не поедят – голодный обморок. Чуть упадут – перелом. Чуть ткнут в них ножом – сразу мертвенькие.

За некоторые услуги вовек трусами не отмашешься, так что лучше ими не пользоваться.

Мы прошли два тамбура и оказались в чудесном мире плацкарта. И там я сразу поняла, что в целом не настолько я и голодная. Вся картина была сочной, красочной, многогранной! Идеальной в  каждой своей составляющей. Визуальной – мне особенно бросились в глаза (почти в прямом смысле) торчащие с верхней полки волосатые ноги в дырявых носках. Аудиальной – ох уж эта музыка детских криков, мужской брани и  женского возмущения! Обонятельной – дивный букет курицы, яиц и почему-то квашеной капусты

– Знаешь, Тинка… Если бы меня так любили, я бы с этим человеком больше не общался.

ждала, что будет хотя бы сниться! И с каким страхом ожидала каждый вечер, что и впрямь приснится…