Хозяева джиннов

1) Прилетят инопланетяне, и всех нас спасут. В реальной истории роль этих инопланетян для африканцев, индийцев и т.д. сыграли европейцы, основавшие колонии и научившие аборигенов мыть руки, принимать лекарства и голосовать на выборах, давшие образование элитам и построившие заводы, школы, театры и университеты. Но у нас ведь повесточка, помните? Поэтому европеец в нашем романе может быть только мальчиком для битья, а роль инопланетян которые прилетели всех спасать, в романе выполняют джинны. Да, вот так просто.

2) Отзеркаливание реальности. Как следствие вышесказанного, получается следующий троп – Европа и Африка просто механически меняются местами. В бывших колониях практически моментально (по историческим меркам) всё становится просто прекрасно и везде бегают розовые пони, а в бывших метрополиях всё становится грустно, отстало, «не современно» и все только и думают, как бы перегрызть друг другу глотки. Европейцы же «нуууууу тупыыыые» (да, практически по Задорнову), и вместо того, чтобы воспользоваться внезапно вернувшейся в мир магией, и противопоставить ближневосточным существам собственный богатейший пантеон магических рас, Европа коснеет в своем невежестве, и только к 1912 году Германия заводит отношения с… гоблинами. Ага. Ну конечно, а с кем же ещё? Германия может только с гоблинами. Не с ундинами, альвами, сильфами, гномами или на худой конец великанами, только с гоблинами! Да это ладно, в США вон вообще вся магия под запретом. Ведь правители западного мира – они ж того, тупые фанатики, а не прагматики, которые будут стремиться использовать любую силу, попавшую к ним в руки, нет, волей авторского произвола у них мозг усох, и они предпочитают отрицать новые реалии, вместо того, чтобы ими пользоваться. Презрение к европейцам и европейской классической культуре проявляется даже в упоминаниях искусства, например музыки. Григорианский хорал может быть описан только как заунывный, никак по другому. Европейские востоковеды (которые в реальности, вообще-то, были именно теми, кто сохранил и открыл для аборигенов их же собственную историю и культуру) – глупые неучи. Так работает идеальный мир в голове современных лефтистских авторов.

3) Its magic! Все профиты, которые появляются у хороших ребят в мире Хозяев берутся … да из ничего. Как так вышло, что одна из архаичнейших стран Востока с одним из самых фанатичных исламских обществ стала в друг в одночасье восхитительно веротерпимой, с самым лучшим в мире образованием, популярной во всем мире модой, передовыми законами в области женских прав (когда в Британии женщины добились только слушания) – всё это не объясняется никак. Просто это всё есть, смиритесь, ничтожные колонизаторы!

4) Соломенное чучело. Все плохие ребята в книге очень четко обозначены, причем распределены по позициям в исключительном соответствии с делением добра\зла в среде «пробужденной» аудитории. Все плохиши из числа людей – европейцы, а все европейцы – плохиши. Почему? Ну, просто потому, что они же европейцы! Они не могут быть другими! Тоже самое касается распределения по половой принадлежности. Все люди-мужчины романа либо бесполезные и беспомощные дурачки, либо прямо злонамеренные вредители. И никак иначе. Всё, для чего они могут существовать – это либо сеять вокруг себя насилие и хаос, без всякого логического обоснования, либо служить тупой раб. силой под командованием сильных-независимых женщин, которые априори многократно умнее мужиков. Единственное возможное исключение – это исключение не просто так, а потому что небинарная персона! (напрямую об этом не говорится, но описано всё достаточно ясно, чтобы даже ежу было понятно) Все потуги мужиков что-то сделать завершаются презрительным процеживанием сквозь зубы «Мужчины!» от ближайшей сильной и независимой. Женщины в романе могут откровенно хамить мужчинам, и правильная ответная реакция на женское хамство со стороны мужчин – предельно вежливо внимать, опустив очи долу и проникаясь своей виной и ничтожностью, никогда не возражая, не споря, и повинуясь женским ЦУ. А даже если женщина оказывается тем или иным видом зла – то в конечном итоге виноват всё равно мужик. Кстати, возможно, кому-то из мужчин будет полезно прочесть роман чисто даже для того, чтобы ознакомиться, как фемки видят нас, и наше место в правильном (по их мнению) мире.

Да, такие дела, ребят. На страницах романа перед нами предстает афрорасистско-феминистская утопия, воплощающая мир влажных фантазий «пробужденных». Как я уже говорил, градус воукистского нахрапа порой настолько высок, что я ловил себя на мысли, а не троллит ли автор Повесточку. Но продолжив прослушивание понимал – не, не троллит, оно предельно серьезно.

Но это ещё не всё. Книга построена странно, рассказ про мертвого джинна хронологически должен стоять первым, т.к. в нем описывается дело, исход которого прямо описан в основном повествовании, потому читать его после Хозяев – бессмысленно и неинтересно.

Кроме того, в разных частях книги наблюдаются самопротиворечия в заданных автором правилах мира. Так, местная «машина судного дня» в рассказе про мертвого джинна работает только после сложных жертвоприношений и только на рассвете, а в Хозяевах – этого уже не требуется, просто работает и всё.

Детективная составляющая – ну… Как и все повесточковые детективы, с которыми мне приходилось сталкиваться, книга на самом деле не про детектив, а про Повесточку, пусть и перенесенную в другой мир. Лично я главгада вычислил практически сразу в момент его появления в книге.

Ну да ладно, хватит о грустном. Как ни странно, у романа есть и некоторые достоинства, хотя они тонут на фоне его недостатков. Так, достоинством можно назвать хорошо и интересно написанных и грамотно раскрытых главных героинь (Фатима и Сети), которые, как ни странно, являются самыми адекватными персонажами романа (да, они – самые вменяемые, потому что все остальные ещё хуже). Хотя и это порой скатывается в откровенное любование и мерисьюизм.

Кроме того, несмотря ни на что, автор обладает приятным слогом, заслуживающим, по чести говоря, лучшего применения.

Также, можно отметить как достоинство тот момент, что роман предоставляет интересную информацию в части ближневосточного фольклора и может сподвигнуть покопаться в профильных материалах.