Эта и ещё 2 книги за 399 ₽
Ницше есть фраза, которая кажется мне необыкновенно прекрасной: „Искусство нам дано, чтобы не умереть от Истины“».
Ницше есть фраза, которая кажется мне необыкновенно прекрасной: „Искусство нам дано, чтобы не умереть от Истины“».
Я начала делать из себя литературное существо – человека, который живет так, словно его жизнь однажды будет описана.
Я начала делать из себя литературное существо – человека, который живет так, словно его жизнь однажды будет описана.
Она впервые в жизни лежит в ванной, и к ней возвращается утраченная способность получать удовольствие от настоящего. Она двигается, дышит, ест и спит в этой обстановке, привыкает пользоваться новыми предметами, и это позволяет ей безропотно выполнять работу, которая ей категорически не нравится. Работа эта весьма далека от простой «помощи по хозяйству», как было заявлено в «Международных отношениях»
Она впервые в жизни лежит в ванной, и к ней возвращается утраченная способность получать удовольствие от настоящего. Она двигается, дышит, ест и спит в этой обстановке, привыкает пользоваться новыми предметами, и это позволяет ей безропотно выполнять работу, которая ей категорически не нравится. Работа эта весьма далека от простой «помощи по хозяйству», как было заявлено в «Международных отношениях»
я в отчаянии от своего провала, решаю голодать целую неделю, чтобы избавиться от каждой крошки чудовищного количества еды, поглощенного за полчаса, – облегчить тяжесть вины.
я в отчаянии от своего провала, решаю голодать целую неделю, чтобы избавиться от каждой крошки чудовищного количества еды, поглощенного за полчаса, – облегчить тяжесть вины.
Я испытываю гордость голодаря 38 , бьющегося с жиром не на жизнь, а на смерть, и об успехе этой борьбы свидетельствуют весы в аптеке и мои юбки, ставшие свободными в бедрах.
Я испытываю гордость голодаря 38 , бьющегося с жиром не на жизнь, а на смерть, и об успехе этой борьбы свидетельствуют весы в аптеке и мои юбки, ставшие свободными в бедрах.
Первая же тема для эссе по философии повергает ее в муки, которым нет названия: «Можно ли разделить объективное и субъективное познание?»
Первая же тема для эссе по философии повергает ее в муки, которым нет названия: «Можно ли разделить объективное и субъективное познание?»
Прямо сейчас – на улицах, в офисах, в метро, в аудиториях – в миллионах голов пишутся миллионы романов, страница за страницей. Они стираются, начинаются заново и все до одного умирают, воплотившись – или не воплотившись – в реальность.
Прямо сейчас – на улицах, в офисах, в метро, в аудиториях – в миллионах голов пишутся миллионы романов, страница за страницей. Они стираются, начинаются заново и все до одного умирают, воплотившись – или не воплотившись – в реальность.
Образ второй: она лежит голая на кровати с раздвинутыми ногами и едва сдерживается, чтобы не кричать от его попыток войти. Быть может, в голове у нее мелькает что-то про тринадцатый подвиг Геракла. Прелюдий – неведомое понятие – не было, у него ничего не получается. Возможно, он снова говорит: «У меня слишком большой» после минета, который она делает ему по своей воле.
Образ второй: она лежит голая на кровати с раздвинутыми ногами и едва сдерживается, чтобы не кричать от его попыток войти. Быть может, в голове у нее мелькает что-то про тринадцатый подвиг Геракла. Прелюдий – неведомое понятие – не было, у него ничего не получается. Возможно, он снова говорит: «У меня слишком большой» после минета, который она делает ему по своей воле.
Чтобы воспользоваться акцией, добавьте нужные книги в корзину. Сделать это можно на странице каждой книги, либо в общем списке: