барскую праздность, разделяя шумные, а иногда и буйные его увеселения. Никто
чиновники трепетали при его имени; Кирила Петрович принимал знаки подобострастия
рыты. И старушка, поглядывающая на него из-за перегородки
В домашнем быту Кирила Петрович выказывал все пороки человека необразованного
Андрей Гаврилович остановился у знакомого купца
– Пуркуа ву туше, пуркуа ву
Где стол был яств, там гроб стоит.
– Чего любопытно! – сказал Троекуров, – она знакома с ним: он целые три недели
Он малый не промах, никому не спустит, а с меня, пожалуй, и две шкуры сдерет.
Где стол был яств, там гроб стоит.