Седьмой круг

отвернулась, но Ричард крепко обнял девушку

Жизнь человека, Мэдж, каждого человека стоит дорого. Очень дорого, чтобы отдать ее за мифическое представление о свободе, которой нет и никогда не будет. Короли меняются, но прежний уклад жизни остает

Нет ничего, что нельзя исправить. И даже при самом худшем раскладе обстоятельств и взаимосвязанных негативных событий, необходимо верить в чудо, и надеяться на себя, потому что только в нас хранятся ответы на все животрепещущие и жизненно важные вопросы. Мы должны делать свое счастье сами, Мэри. Своими руками, не полагаясь на других и сражаясь за него до последнего вздоха.

пожал плечами Флетчер. – Возможно ты права. Нет смысла спорить о том, в чем мы никогда не согласимся. И неизвестно, что будет завтра. Вдруг ты станешь той женщиной, ради которой я решу пожертвовать свою жалкую жизнь. Элизабет холодно рассмеялась над его словами. Она слабо представляла Алекса в подобной роли. Игра в злодея ему удавалась гораздо лучше. Они заночевали в лесу. Расстелив одеяла вокруг костра, они спали по очереди, охраняя сон остальных, и поддерживая огонь. Повезло, что не было дождя. Следующие три дня тянулись мучительно долго. Несмотря на быстрый темп передвижения и близость цели, путники чувствовали накопившуюся усталость. От недосыпания и долгого нахождения в седле, все тело Элизабет болело и ныло. Она мечтала нормально поесть, вымыться

больше физических и душевных сил, чтобы посмотреть на него. Ее душа была свободна, высказав все, что в ней накипело. Развернувшись

матерью. Ричард вспомнил о своей матери, все больше приближаясь к родовому замку. Анна Мельбурн была странной женщиной. Родив одиннадцать детей, и похоронив восьмерых из них, она так никому не стала родным и близким человеком. Все ее помыслы были связаны

пугала ее своей молчаливой неподвижностью, Луиза приходила в эту комнату каждое утро, чтобы

закончился, Элизабет села на место, оставив обескураженного Ричарда, мучиться в сомнениях, и лучезарно улыбнулась

Элизабет зачарованно смотрела на обнаженную спину Ричарда, пока он разжигал потухший в камине